Описание
Настоящий снайпер должен владеть разносторонними навыками, требующими весьма напряжённой подготовки. В среднем один из трёх человек, желающих стать снайпером, отсеивается в ходе жёсткого отбора. Для успешного прохождения курса обучения необходимо овладеть сложным набором взаимосвязанных навыков и умений, которые позволяют снайперу выживать в самых опасных боевых условиях, причём зачастую в одиночку: маскировка на местности, скрытное передвижение, наблюдение за противником, топография, связь, сбор разведывательных данных, меткая стрельба. Кроме того, кандидат в первую очередь должен быть в состоянии несколько дней провести не двигаясь с места, несмотря на все неудобства и не теряя бдительности, он должен обладать высоким самообладанием, чувством ответственности, и безграничной терпеливостью.
Ко всему этому добавляется ещё и то, что снайпер подвергается чрезвычайно высоким психическим нагрузкам, потому что постоянно работает на границе территории, занятой противником, или на ней самой, осознавая, что где-то рядом всегда находятся солдаты, которые не знают слова 'военнопленный', когда речь идёт о снайперах. Можно не сомневаться, что пойманного снайпера ожидает почти неминуемая смерть. Один из них спокойно заметил однажды, что если его поймают, то он 'станет главным развлечением на весь следующий день'.
Всеобщая ненависть к снайперам нигде не проявлялась столь открыто, как на Восточном фронте в 1941-1945 годы, где снайперы всегда имели при себе пистолет - не для того, чтобы отстреливаться, а чтобы не угодить живым в руки врага.
Каким же образом снайперам на войне удавалось внутренне примиряться с тем, что является сутью их профессии? Ответ лежит в их личных особенностях вкупе с хорошей подготовкой, энтузиазмом, профессионализмом и непоколебимой решимостью. В какой-то момент любому снайперу приходилось относились к принятию этого непростого решения по-разному. Снайпер времён Второй мировой войны Чарлз Берридж из Западносуррейского королевского полка рассказывал автору этой книги, что до сих пор у него помнит удивлённое выражение на лице первого из убитых им немцев, и это воспоминание никак не даёт ему покоя. Другие предпочитали смотреть на это с прагматической точки зрения. Рядовой Фрэнсис Миллер, воевавший снайпером на второй мировой и относившийся к своей профессии с нетипичным для обычного снайпера энтузиазмом, утверждал, что охотился на немцев как собака на крыс. Неудивительно, что такие 'спортсмены-охотники' во время выстрела испытывали скорее радостное возбуждение от удачного попадания, нежели иные переживания. Подполковник Джон Джордж, опытный охотник, так описывал тот момент, когда застрелил своего первого японского солдата на Гуадалканале:
- Я навёл перекрестье прицела ему под подбородок, чтобы пуля с дистанции 350 ярдов попала в грудь. Затем я плавно выжал последний фунт из примерно трёх, с каковым усилием срабатывал спуск винтовки. Я успел заметить через прицел, вернувшийся на место после выстрела, как пуля пробила япошку, взметнув песок за его спиной. Не помню, чтобы я хоть как-то подумал тогда о том, что только что впервые убил человека. Помню только, что меня охватил восторг - такой же испытывает охотник, после многих стараний заваливший призового зверя.
В то время как часть снайперов относилась к своей работе как к сложному упражнению, во время которого надо было просто выполнить всё, что требуется от стрелка, были и такие, для кого убивать людей никогда не было простым делом.
Джеймс Гиббор служил во Вьетнаме. Он откровенно описал свои переживания во время стрельбы по часовым противника:
- В теле возникают дрожь и слабость, и всё труднее дышать... ты пытаешься овладеть собой, но перекрестье прицела мечется во все стороны - так ты взволнован. В голове мечутся мысли: 'Сколько до него? Куда целиться? Чуть повыше, чуть пониже?' Я понимал, что если не убью Ви-си, а только раню, он закричит от боли и разбудит весь лагерь.
Предыдущая подготовка и его безудержное жел
